Услышь мой голос - Страница 89

Из зеркальной глубины на Женю смотрела настоящая красавица, таинственная и романтичная.

«Боже мой, неужели это я? — изумилась Женя. — Просто волшебное превращение Золушки. Надеюсь, принц меня не подведет».

2

Вместо Золушкиной кареты Жене пришлось воспользоваться обычным автомобилем. Водитель темно-синего «жигуля» с восторгом смотрел на свою нарядную пассажирку, и Женю радовал его чуть испуганный взгляд.

Женя попросила водителя остановить машину около здания Главпочтамта. Она сделала это намеренно, ей хотелось не спеша подойти к памятнику и по дороге немного успокоиться и собраться с мыслями. Женя расплатилась с водителем, взглянула на наручные часики. Без четверти восемь. Еще целых пятнадцать минут. Так много и вместе с тем так мало.

Неожиданно Жене стало очень страшно. Она почувствовала себя жертвой, добровольно идущей на заклание. Она оделась во все белое, взяла в руки белый цветок, она сама натерла свое тело душистыми ароматами. Все это напомнило Жене ритуал, существовавший когда-то в Древней Персии, когда облаченных во все белое прекрасных женщин приносили в жертву богу огня.

«Глупости, — сказала себе Женя, — в центре города, да еще в такое время, когда на улицах полно людей, со мной ничего не случится».

И тут же она подумала о том, что готова сегодня пойти с Морисом куда угодно, если только он ей понравится, конечно. А ведь никто не знает, что Женя встречается сегодня с незнакомым мужчиной. Завтра у нее тоже выходной. И если она вдруг исчезнет, никого это не встревожит.

«Может быть, позвонить кому-нибудь, пока не поздно, — подумала Женя, — например, Леше. Он не будет задавать мне лишних вопросов. Я могла бы предупредить его, сказать, что если не вернусь домой к завтрашнему утру, то чтобы он тогда… Что тогда? — задумалась Женя. — Не могу же я рассказать ему о Морисе и о том, что иду встречаться неизвестно с кем, да еще и с лилией в руках. Он просто решит, что я сошла с ума, и будет совершенно прав. А найти меня он все равно не сможет, потому что я ничего об этом Морисе не знаю. Так что же делать? — Женя задумалась. — Просто надо быть осторожнее, — решила она. — Совсем не обязательно с первой же встречи пускаться во все тяжкие. Мы просто познакомимся, посмотрим друг на друга, посидим в каком-нибудь кафе, а потом… Потом мы пожелаем друг другу спокойной ночи, — строго сказала себе Женя, — и разойдемся по домам».

Теперь Женя успокоилась настолько, что могла идти на свое первое свидание с неизвестным. Она дошла до конца Мясницкой, повернула к метро, увидела возвышающегося над площадью каменного Грибоедова, который грустно смотрел на толпящихся у его ног людей.

«Он, кстати, тоже был специалистом по Ирану, — неожиданно подумала Женя, — и тоже ничего хорошего из этого не вышло».

Женя старалась идти медленно, раскованной, непринужденной походкой. Женя попыталась взглянуть на себя со стороны и поняла, что ее подводит выражение лица, чересчур напряженное и испуганное. И Женя начала улыбаться, она постаралась, чтобы улыбка у нее получилась немного рассеянная, как у любой романтичной женщины. Сначала ей удавалось это с трудом. Женя чувствовала, что она просто механически растягивает губы, но потом она вспомнила мягкий и удивленный голос Мориса, и ей стало легче.

Вместо испуганной и встревоженной женщины к памятнику Грибоедову подошла уверенная в себе и вместе с тем немного отрешенная от реальности, прекрасная принцесса. По крайней мере именно так Женя воспринимала себя в этот момент.

Возле памятника Женя сбросила с себя маску отрешенности и внимательно осмотрелась. Вокруг нее было так много людей! Ну конечно, очень многие назначают друг другу свидание вечером возле памятника.

«В этом нет ничего удивительного», — сказала себе Женя, чувствуя, что у нее начинает кружиться голова.

Все было именно так, как в ее вчерашнем сне. Огромное количество мужчин, лица которых расплывались перед глазами. Может быть, Женя ошибалась, но ей действительно показалось, что здесь только одна женщина — она сама. И все мужские глаза — карие, серые, голубые, спрятанные за стеклами очков, все они внимательно смотрят на нее. Эти взгляды прожигали ее насквозь, она чувствовала себя так, словно пришла на экзамен, к которому совершенно не готовилась.

Женя поняла вдруг, в какой невыгодной для себя ситуации оказалась. Несмотря на то, что они с Морисом не знакомы, все же он без труда сможет узнать ее, хотя бы по этой дурацкой лилии, которую Женя сжимала в руке так сильно, что у нее вспотели ладони. А ведь она Мориса не узнает, пока он сам к ней не подойдет, если только захочет подойти.

Женя посмотрела на часы, было уже десять минут девятого. На ее глазах к некоторым из ожидающих мужчин подбегали женщины, смеялись, просили прощения за опоздание. Мужчины снисходительно целовали их, брали под руку или обнимали за талию, и парочки уходили — продолжать этот вечер уходящего лета.

Женя стояла в одиночестве. Ей показалось, что лилия укоризненно склонила свою светлую головку. Жене захотелось немедленно избавиться от этого глупого цветка, слишком самонадеянного в своей вызывающей красоте.

Женя заметила, что на нее смотрят. В этом не было ничего удивительного, ведь она выглядела достаточно необычно. Она принялась украдкой более пристально разглядывать стоящих и прогуливающихся мужчин. Нет ли среди них Мориса, который почему-то испытывает ее терпение.

«Может быть, этот, — думала Женя, украдкой поглядывая на высокого представительного мужчину с маленькой рыжеватой бородкой. У него был такой вид, словно он когда-то давно очень крепко задумался, да так и остался с этим выражением. Женя перевела взгляд на другого мужчину, маленького, с торчащими на макушке черными волосами. Он нетерпеливо топтался на месте. — Нет, не он, — решила Женя, — слишком нервный. — Потом она посмотрела на упитанного блондина в респектабельном темном пиджаке. Он стоял, мрачно уткнувшись в свежий номер «Коммерсанта». Казалось, ничто другое его не занимало. Рядом с толстяком стоял молодой человек в джинсах с длинными волосами, собранными в хвостик. По его лицу блуждала рассеянная улыбка, словно он с трудом понимал, зачем пришел сюда. — Вот этот вполне мог бы оказаться Морисом, — подумала Женя, — с виду он довольно приятный, только слишком молодой».