Услышь мой голос - Страница 57

— Конечно, шеф, — с готовностью ответил Орлов. — Могу предложить репортаж об одной английской писательнице, авторе множества детективов.

— Ну и что она такого натворила? — поинтересовался Софрошкин. — Была замечена в противоестественных сексуальных связях?

— Нет, она всего-навсего отсидела пять лет за соучастие в убийстве.

— Это здорово, — произнес Софрошкин, — а кого она прикончила?

— В юности она жила в Новой Зеландии и очень дружила с одной девицей, а потом родители собрались их разлучить. Тогда девочки-подружки и убили мамашу одной из них. Нанесли ей сорок пять ударов кирпичом.

— Это правдивая история или ты сам придумал?

— Чистая правда, даже сама писательница не отрицает своей причастности к убийству.

— А как ее зовут?

— Анна Перри. Это ее псевдоним, а настоящее имя — Джулиет Хульм. Когда читатели узнали, что автор их любимых детективов сама убийца, ее книги стали раскупаться гораздо лучше.

— Ну что ж, этот материал мне вполне подходит, — сказал Софрошкин. — Надеюсь, ты поподробнее остановишься на всяких душераздирающих деталях, ну, ты меня понимаешь.

— Конечно, шеф, я подробно опишу каждый из сорока пяти ударов кирпичом.

— Но это не все, — сказал Софрошкин, — я хочу дать тебе еще одно задание. Тут мне рассказали об одном изобретателе — мужик сделал что-то вроде сферы, залезаешь туда, тебя заливают специальным гелем, словом, имитируют состояние невесомости.

— А дышать как?

— Не знаю. Маску, наверное, какую-нибудь надевают… Короче, эта сфера как бы модель матки.

— Чего? — переспросил Алексей, заикаясь.

— Человек залезает в эту сферу и заново переживает свое эмбриональное состояние. Говорят, это как-то положительно влияет на его психику. Так что поезжай и все проверь. Держи, вот телефон изобретателя, — Софрошкин протянул Алексею жесткий прямоугольник визитной карточки.

— Вы хотите, чтобы я плавал в геле в позе эмбриона? — с возмущением переспросил Алексей.

— А почему бы и нет, это все будни журналисткой жизни. А если действительно пребывание в этом аппарате благотворно отражается на психике? Возможно, расширяются горизонты сознания. Разве тебе не интересно?

— Страшно интересно, — пробормотал Алексей, выходя из редакторского кабинета, — все просто места себе не находят, желая расширить границы моего сознания. Один заставил с парашютом сигать, другой предлагает плавать в каком-то киселе. Пора с этим завязывать.

У Алексея была мечта. Он хотел стать настоящим, приличным, а не бульварным журналистом. Он мечтал работать в каком-нибудь толстом, красивом иллюстрированном журнале, выходящем два раза в месяц. Например, в «Столице» или «Итогах». Алексей понимал, что стать автором таких журналов довольно трудно, зато гонорары там совершенно фантастические. Дело даже не в гонорарах. Просто, если бы его мечта осуществилась, Алексей избавился бы от чувства стыда, которое сопровождало все его журналистские успехи в «Суперновостях». Алексей никогда не давал маме читать свои статьи, а на все ее просьбы отвечал высказываниями типа:

— Мама, не надо засорять себе голову всякой чушью.

Он ведь даже стеснялся ставить свое имя под статьями, и порой Дэни Секси был ему неприятен как свидетель его самых неблаговидных поступков. Алексей хотел бы писать толковые статьи, подписывать их своим именем. Такие не грех дать почитать родственникам и знакомым.

Алексей даже тему для статьи придумал. Он хотел написать об истории борзых в России после революции, об уникальном человеке, который содержал единственный оставшийся в Москве питомник этой породы. Но работа в «Суперновостях» отнимала у него слишком много времени, и Алексею оставалось только в метро обдумывать темы, которые он мог бы предложить в серьезное издание. Уже много раз он обещал себе, что все же выберет момент, сядет за компьютер и напишет то, что ему хотелось. Но каждый раз возникали новые помехи.

Вот и сейчас предстоит писать о какой-то дурацкой сфере, превращающей взрослого человека в эмбриона. Алексей решил не откладывать неприятное задание и прямо из редакции позвонил изобретателю. Леша приготовился к тому, что ему предстоит иметь дело с одним из тех чудаков, изобретателей вечных двигателей, которые обычно осаждают редакции разных газет и журналов. Короче, одним из непременных городских сумасшедших. Но, судя по тембру голоса, интонациям, изобретатель — молодой и вполне нормальный человек. Он предложил называть его просто Олегом и очень толково объяснил, как доехать к нему домой. Жил он в центре, что тоже было приятно.

«Ладно, поеду прямо сейчас, — решил Леша, — чем быстрее отделаюсь, тем лучше».

Алексей не без труда отыскал старый пятиэтажный дом в одном из переулков, примыкающих к Сретенке. Он поднялся на лифте на последний этаж, а потом уже пешком — на целый лестничный пролет. Нужная ему дверь оказалось непривычно белой и с виду совсем новенькой. Такой же новенькой была блестящая медная табличка на двери. Табличка сообщала всем, что здесь живет Олег Ракитин, эсквайр. Леша фыркнул, покрутил пальцем у виска и позвонил.

Дверь ему открыл мужчина лет тридцати, босой, в шортах, ярко-желтой футболке и с телефоном-трубкой возле уха. Со своим собеседником Олег говорил по-немецки. Алексей почти не знал немецкого и понял только, что речь шла о каких-то патентах.

— Пока, — сказал Олег по-немецки же в трубку. — Привет, — сказал он Леше уже по-русски. — Чай, кофе или что-нибудь прохладное в такую жару?

— Виски с содовой, — пошутил Алексей.