Услышь мой голос - Страница 107

К оглавлению

107

— Ненормальный, — восхищенно произнесла Женя, — иди ко мне, я хочу тебя.

— Да, — выдохнул Алексей, — только ничего пока не говори, первый раз мы это сделаем молча.

Так и произошло, они любили друг друга молча, сосредоточенно, словно это случилось с ними в первый раз. Как будто оба — и мужчина, и женщина — только сейчас познали страшную и молчаливую силу любви.

Алексей целовал Женю сначала осторожно, потом все более страстно, не пропуская ни одного самого укромного уголка ее тела. Женя лежала с закрытыми глазами и полуоткрытым ртом, ее дыхание участилось, она пыталась сдерживать стоны и не могла, а потом дала себе волю.

«В конце концов, стонать — это совсем не то, что разговаривать», — последнее, что подумала Женя перед тем, как провалиться в яркую и сладостную бездну, где не осталось места ни мыслям, ни словам…

Они лежали потом, притихшие и по-прежнему сосредоточенные. Женина голова покоилась на Лешиной груди, его ладонь накрыла ее чуть подрагивающие пальцы. Иногда он прикасался губами к ее волосам, целовал их и вдыхал пряный и неповторимый аромат, исходивший от нее.

— А вдруг я тоже люблю тебя? — первой нарушила молчание Женя.

— Конечно, любишь, — сразу же ответил Леша, — я в этом ни капли не сомневаюсь.

— Почему? — удивилась Женя.

— Потому что иначе бы с нами не произошло то, что произошло. Если рассказать кому-нибудь эту историю, то нам просто никто не поверит.

— А разве мы будем кому-нибудь ее рассказывать? — спросила Женя.

— Нет, конечно, — ответил Леша, — мы будем представляться всем молодой, счастливой и вполне благопристойной парой. Никто ничего и не узнает о нашем прошлом. Оно просто исчезнет, мы сами постараемся забыть о нем как можно скорее.

— Ты это серьезно? — спросила Женя. — Ты действительно хочешь уйти из твоей газеты?

— Безусловно, но еще сильнее я хочу, чтобы ты ушла из своего «Сезама».

— Но это невозможно, — вдруг заговорила Женя. — Я тогда останусь без денег и без работы. Ты просто не представляешь, каково это. Ах, это ужасно, — вдруг воскликнула она, — теперь над этим Зибровским будет суд, меня вызовут в качестве свидетеля, сообщат о происшествии на работу, и тогда меня точно уволят.

— Ну и отлично, — произнес Алексей.

— Да как же отлично?! — вскричала Женя и села на постели. — Это тебе хорошо, тебя возьмут журналистом куда угодно, а мне что делать? В продавщицы идти?

— Женя, Женечка, успокойся, — заговорил Леша, он тоже сел, обнял Женю и заговорил с ней ласково, словно с маленьким ребенком. — Поверь, — уговаривал он ее, — ты, в сущности, должна быть страшно благодарна этому Зибровскому…

— Ага, как же! — перебила его Женя.

— Дослушай меня, — терпеливо объяснял Леша, — благодарна за то, что он освободил тебя от «Сезама». Разве тебе мало того, что с тобой случилось? Теперь-то ты знаешь все прелести этой работы. Нельзя, поверь мне, нельзя торговать любовью. Особенно теперь, когда у тебя есть я. Ты должна прекратить это. Отдавай свою любовь мне, а я найду способ прокормить тебя. Скажи, разве деньги сделали тебя счастливой, извини, конечно, за столь банальный вопрос.

— Такой банальный, — произнесла Женя, — что и отвечать на него не стоит.

— Вот именно, — сказал Леша, — ты и сама все прекрасно понимаешь. А чтобы тебе не было так обидно, я тоже уволюсь. Честное слово. Вот увидишь, я тоже променяю тепленькое местечко штатного сотрудника преуспевающей газеты на неизвестность. Я стану журналистом свободного полета, в этом есть даже что-то романтическое. Слушай, Женя, — неожиданно воскликнул он, — у меня появилась гениальная идея! Ты бы тоже могла написать какую-нибудь статью об этих, ну как их там зовут, твоих Ахеме… — тут Леша запнулся.

— Ахеменидах, — со смехом поправила его Женя, — а у меня тоже есть гениальная идея, — сказала она.

— Какая же?

— Переезжай ко мне жить. Из квартиры в центре легче начинать свободный полет журналиста.

— Ты серьезно? — недоверчиво спросил Алексей. Вместо ответа Женя поцеловала его. — Но я не один, — уклончиво произнес он.

— У тебя есть тайный ребенок? — засмеялась Женя.

— Вроде того, собака, помнишь, я тебе рассказывал, ее зовут Ясна, русская борзая.

— Отлично, втроем нам будет еще веселее. Прежде чем родить своего ребенка, буду оттачивать свой материнский инстинкт на со… — начала Женя, но Алексей не дал ей договорить, он снова целовал ее.

  

107